Рождение 1-й дочери в 1-м роддоме города Киева.
Это история рождения моей старшей дочери, зачатой в пробирке.
Деточка поселилась в моем пузе благодаря кропотливой работе над процедурой ЭКО. И к подготовке к родам я отнеслась как к выполнению очередного рабочего задания. Тем более, что наш великовозрастный папа был на грани нервного срыва. В его пятьдесят восемь лет она была тоже первым ребенком. И муж предупредил, что дома должно быть всё, что может понадобиться в роддоме и на пару месяцев вперед. Наша единственная бабушка живет в другом городе, и вся подготовка к событию легла на мои плечи.
Поэтому готовиться я начала за три месяца до дня Х. Прочитала кучу информации в интернете о покупках и о родах, как естественных так и о кесаревом сечении. Покупки заняли всего месяц. В этот же период были собраны одежка и прочее со всех желающих отдать после своих деток. Правда пришлось объяснять, что я особь не суеверная и бегать вокруг меня после родов будет некому.
Очень-очень хотела естественные роды. Научилась дышать правильно. Делала специальный массаж с маслом розы для эластичности мышц. Но, не сложилось. Когда на 38 неделе пришла в роддом, доктор, прочитав в карточке про искусственное оплодотворение, практически категорически заявил: «Будем делать кесарево сечение!». Не тут-то было! Имея опыт дискуссий со своим репродуктологом, я упорно доказывала доктору, что ЭКО не является не только прямым, но и косвенным показанием к операции. Он, отстаивая свою позицию «экошный ребенок – золотой ребенок», таки нашел убедительные для меня доводы. Ими стали быстро стареющая плацента и единичное обвитие пуповиной. Я сдалась и стала готовиться морально к операции. До сих пор мысленно благодарю его за настойчивость и профессионализм. Во время операции стало понятно, что сама я бы не родила или могли быть большие осложнения. Плацента могла отслоиться в любой момент, а шейка была деревянная как самшит.
День рождения моей девочки был назначен ровно в 40 недель со дня зачатия. Это была середина последнего месяца осени. Всё начиналось как поход в магазин за важной покупкой или к стоматологу с проблемным зубиком. Роддом находится на расстоянии десятиминутной ходьбы беременным шагом от нашего дома.
Часть первая – День Х. И вот, взяли мы с мужем приготовленные кулечки, и пошли в роддом часа за три до назначенного времени. Два с половиной часа я скоротала за чтением очень веселой и поучительной книги «Акушер-Ха». Очень в тему, очень расслабляет, и очень рекомендую для чтения не только в роддоме. Потом меня забрали в операционный зал. Не жарко и страшно. Страшна не сама операция. Ведь и читала заранее и даже видео смотрела. Страшна была спинальная анестезия. Обратная сторона поговорки «меньше знаешь – легче спишь». Об этом виде обезболивания я тоже читала и обо всех возможных осложнениях и последствиях в случаях неудачного укола. Но тут мне повезло. У доктора оказались золотые ручки. Все проблемы свелись к моим попыткам свернуться в позу зародыша при огромном пузе.
Удивительное ощущение, когда ты не чувствуешь нижнюю половину тела. И, кажется мне, что в капельнице было какое-то успокаивающее лекарство. А, может быть, это гормон окситокцин так действует. Я была спокойна как удав. Меня даже не беспокоило ощущение курицы, которую потрошат. Очень, просто до ёрзанья, хотелось побыстрее увидеть ребенка. Показали, но я запомнила только малюсенькую папиломку на правом ухе. Её унесли мыть и пеленать. Я слышала попискивание в соседнем помещении и приглушенный бас нашего уже молодого папы. Хотелось, чтобы быстрее закончили чистить и зашивать. Хотелось скорее рассмотреть Даночку, понюхать, поцеловать, попробовать покормить. Я начала плакать, не могла остановиться. И всё спрашивала докторов, когда они уже закончат. В этом месте самая быстрая и трогательная часть наших родов резко оборвалась.
Очнулась я в палате реанимации. Началась часть вторая – веселая. Я увидела возле кровати своего хирурга в двух экземплярах. Первая мысль – или я сплю или галлюцинации как последствие анестезии. Глаза закрыла, но доктор что-то спрашивает. Открыла, а его всё равно двое! После беседы с галлюцинациями пришло понимание, что в бригаде меня оперировавшей, хирург и анестезиолог это разные доктора и при этом они однояйцевые близнецы. Предупреждать надо!
И еще мне было непонятно, почему я отключилась при спинном наркозе. Оказалось, что моё нетерпение, слезы и желание быстрее выбраться из операционной, было воспринято врачами как некий психоз и возможные болевые ощущения. Поэтому в капельницу пустили препараты для общего наркоза. Хотя вся операция с момента входа и до прихода в себя заняла не более тридцати минут.
Еще в реанимации я ощутила все преимущества совместных родов. Муж, хоть и стоял за дверью операционной, но первым в нашей семье взял дочку на руки и в сопровождении медсестры отнес в детское отделение. Поэтому, когда я стала требовать ребенка, он уже знал куда идти и с кем говорить. Наш папа, вплоть до выписки, имел право приходить к нам в любое время, что было для меня очень нужно.
И вот, мне принесли мою мышку. Она тихо сопела и моргала. Пооблизывала сисю и её забрали. Она так пахла! Этот запах невозможно описать словами. Сладкий, молочный, родной, всё это и еще много непередаваемого. Сутки мы провели раздельно, пока меня не перевели в обычную палату. Каждое движение отдавалось резкой болью внизу живота. Но надо вставать, расходиться, иначе будет хуже. Очень хотелось помыться, разрешили только утром.
Часть третья – молочная. Дануська сисю сосала, но явно добыть из моего нулевого размера груди ничего не могла. Прикорм приносили регулярно и я особенно не переживала, зная, что молоко в первые несколько суток может не появиться. К концу третьего дня грудь стала увеличиваться. Сначала это радовало. Молоко прибывает и вообще приятно, что формы появились. Но к ночи размер увеличился до второго, грудь стала как камень и болела, а молоко упорно не выходило. К двум ночи я убежала от накатывающей паники к акушерке. Сонная акушерка от души сделала мне первый расцеживающий массаж груди. Садюга! Но дело своё хорошо знает. Только этот массаж раньше делать надо было. Тогда бы так больно не было. Хорошо, что я перед этим сходила в туалет, иначе бы не удержала. Сказать, что было больно – ничего не сказать. Первые сутки в реанимации по сравнению с этим были курортом. А молоко хлынуло. Больше прикорм мы не ели. Молока было столько, что уже дома я его излишки морозила впрок. Сцепив зубы, утром я сходила на повторный массаж.
А в общем, нам с Данкой было спокойно и хорошо вдвоем. Почему-то я её не боялась. Наверное, потому, что много читала и теоретически знала, что надо делать с младенцем. Персонал я тоже слушалась. В связи с этим в первый день совместного пребывания опять случился казус. Мне сказали, что надо менять подгузник после каждого кормления и после покаков. И вот, поели, поменяли подгузник. И через пять минут деточка какает. Опять меняю подгузник. Через три часа еда, смена практически сухого памперса, через пять минут каки. Опять моем попу. Так повторилось раза четыре, пока ко мне в голову не пришла мысль, что не надо сразу после еды менять подгузник, поскольку деть всё равно минут через пять выдаст предыдущее кормление. Так, еще в роддоме мы начали учиться экономии.
Часть четвертая – путь домой. Ну всё у нас не как у людей. Не было толпы родственников и друзей, не было праздничной одежды ни у родителей ни у ребенка, не было цветов и фотографий с врачами, не было машины и торжественного входа в дом. Был наш папа с волей собранной в кулак, пришедший во время обеда с коллегой и пустой пока коляской нас забирать домой. Дануську запеленали, закутали в одеяло и засунули в колясочную сумку. Так мы и вышли из роддома в мир. Сумку поставили в коляску и быстро покатили домой, ведь у папы заканчивалось обеденное время.
Часть последняя – домашняя. Дома нас ждал Сынок.
Наш десятилетний кот черной масти. Он с опаской обнюхал нового члена семьи и потом несколько дней пытался понять, сохранились ли за ним права на любимые места в кровати, кресле и хозяйских коленях.
Так нас стало на одного больше, как-то буднично и в тоже время волнующее. Тогда мы еще не знали, что скоро, всего через год и пять месяцев нам предстоит ещё один поход в «магазин».
Послесловие. Через 17 месяцев в том же роддоме нас встретила та же бригада врачей. И даже санитарка меня вспомнила. Докторов-близнецов как галлюцинации я уже не воспринимала и анестезиолог общего наркоза не давал. Приятно и как-то по-домашнему всё было. За что глубочайший поклон хирургу Маляренко Вячеславу Михайловичу, анестезиологу Маляренко Юрию Михайловичу и всему персоналу первого роддома города Киева.
