Как приготовить чай

Считается, что заваривать чайный лист наши предки впервые начали около шести тысяч лет назад. И почти сразу выяснились полезные свойства оного напитка. Дело было в Китае, во времена правления императора Шэньнуна. Согласно легенде, в чашу с водой, из которой намеревался напиться великий, упал чайный лист. Шэньнун, по той же легенде, увлекался ботаникой, он не мог не испробовать на себе действие еще не исследованного растения. ультат оказался положительным, и вслед за императором настой чайного листа начали использовать и его подданные. Причем почему-то в качестве противоядия.

Но потом, судя по всему, искусство чаепития было надолго забыто. Поскольку следующее «чайное» предание датировано более поздним периодом. И касается оно культовой для каждого дзен-буддиста фигуры — Бодхидхармы, жившего в V веке. Рассказывают, что однажды на границе Индии и Китая появился необычный рыжебородый человек и уселся медитировать. Медитация затянулась и превратилась в глубокий сон. Проснувшись, Бодхидхарма так осерчал на себя за сонливость, что отрезал себе веки и бросил их на землю. И там, где они упали, вырос чайный куст... Разумеется, с тех пор монахам для бодрствования полагалось использовать заваренные листья этого божественного растения.

С этой легендой, правда, не очень вяжется чуть более древний китайский трактат, написанный неким Чжоу Гуном примерно в 770 году до нашей эры. Именно тогда впервые письменно упомянут напиток из чайного листа. Впрочем, сравнивать древние легенды и письменные свидетельства — все равно что выискивать преимущества зеленого перед полосатым. Так или иначе, но к четвертому-пятому веку нашей эры китайцы окончательно осознали пользу чайного напитка. А кроме того, эмпирическим путем определили, что лучший чай получается из самых молодых побегов растения. Отсюда возникло и новое имя напитка: «ча», то есть «молодой лист».

Первое время из чайного листа чаще всего делали «суп»: в котелок с кипятком клали кусок высушенного брикета, а затем добавляли Традиционный тибетский чай представлял собой «коктейль» из крепкого зеленого чая со сливочным маслом и солью. Подобный рецепт в дальнейшем нашел свое развитие на Тибете и у кочевых племен. Так, тибетский чай представлял собой «коктейль» из крепкого зеленого чая со сливочным маслом и солью. А калмыцкая «версия» включала в себя помимо соли бараний жир и пшеничную муку. Александру Сергеевичу Пушкину, если обратиться к его «Путешествию в Арзрум», сей напиток крайне не понравился на вкус. Впрочем, сами калмыки ценили это варево за питательные и тонизирующие свойства.

Впрочем, вернемся к Китаю. К VIII веку купцы из Поднебесной осознали коммерческий потенциал чая и принялись усердно его экспортировать. По Великому шелковому пути он спустя некоторое время добрался до Средней Азии, Индии и Ближнего Востока. А на кораблях, плававших на Юго-Восток, — до Японии. Первая чайная плантация в этой стране была заложена в 802 году монахом Сайсё, три года изучавшим в Китае искусство выращивания этого загадочного растения.

К тому времени, кстати, уже существовали «учебные пособия» на эту тему. Первое (ставшее впоследствии культовым) принадлежало перу (или кисти?) китайского поэта Лу Ю и появилось на свет в 780 году. В нем содержались описания разных сортов чайного куста, рекомендации по выращиванию чая, различные технологии приготовления напитка, список необходимых предметов для сбора и приготовления чая, а также перечень плантаций, дающих наилучший чайный лист. Лу Ю также цитирует других авторов, занимавшихся исследованием чая, и приводит рецепты для борьбы со всяческими хворями. Просвещенная Европа, когда до нее в середине XVII века дошли таки караваны с китайским чаем, тоже на первых порах воспринимала эту «диковинку» как лекарство. Тот же Людовик XIV свято верил в то, что чайный напиток убережет его от подагры и апоплексического удара. И, надо сказать, «китайское снадобье» его не разочаровало. «Корольсолнце», как известно, вел бурную личную жизнь и умер от старости, а не от болезней. Французские придворные, глядя на своего короля, тоже увлеклись чайными церемониями, и вскоре пить чай стало про сто модным занятием.

Впрочем, самый настоящий культ из чаепития сделали их соседиангличане. После того, как Карл II женился на португальской принцессе Екатерине Браганской. Которая, как свидетельствуют летописи, была отчаянной поклонницей данного напитка. Можно предположить, что принцесса любила не китайский, а японский чай, поскольку именно с Японией в те времена португальцы торговали активнее всего.

Надо сказать, что Карл II (он же Чарлз Второй, носивший прозвище Веселый Король) не слишком разделял гастрономические пристрастия своей супруги. И однажды, в 1684 году, по наущению виноторговцев (увидевших, и небезосновательно, в чае угрозу своему бизнесу) обложил импорт чая космическими пошлинами. А вдобавок издал закон, запрещающий открывать новые чайные (а заодно — и кофейни). Последнее «новшество» вызвало в стране натуральный бунт, так что чуть ли не через неделю король пошел на попятный. Правда, пошлину отменять все же не стал. На радость контрабандистам и прочим мошенникам. Чай в те времена не подделывал только ленивый. Так что британцы вскоре перешли с зеленого чая на черный. Поскольку подделывать его было стократ труднее. Знаменитый же на весь мир файвоклок — куда более позднее изобретение, датированное 1840 годом. «Виновница» — Анна-Мария Стэнхоуп (в замужестве — Расселл, герцогиня Бендфордская), которая терпеть не могла сидеть голодной. В Англии той эпохи обед в благородных семействах незаметно «сполз» на поздний вечер, так что публике после ланча (которого надолго не хватало) приходилось как-то выходить из положения. И однажды герцогиня, особенно оголодав, распорядилась накрыть ей чайный столик с мелкими закусками, печеньем, кексами и вареньями. А чтобы не есть это все в одиночестве, пригласила гостей. Гости прониклись. И вскоре уже вся лондонская аристократия спасалась от голода подобным способом.

Не менее весело обстояли дела в Германии, куда чай добрался к 1650 году. Там главным «пиарщиком» напитка выступал голландский врач Корнелиус Деккер, имевший практику в Берлине и Гамбурге. Он уверял почтеннейшую публику в том, что «чай способен помочь даже человеку, одной ногой стоящему в могиле». Дескать, он придаст ему сил и вдохнет новую жизнь. Кроме того, доктор утверждал, что ежедневная норма должна составлять 50 (!) чашек. А, мол, 200 чашек в день — это естественный предел. Злые языки утверждали, что весь энтузиазм доктора Деккера зиждется на «материальной помощи» от Ост-Индской компании, торговавшей чаем в Германии и в других европейских странах.